Широко закрытыми глазами...

Пишет Алекс Дубас:

Это случилось давным-давно. Многие из вас еще ходили в школу. Впрочем, некоторые, вполне возможно, даже принимали в нижеописанных событиях непосредственное участие. Кто знает? Жизнь, эта старая хитрованка, порой причудливо тасует карты.



Итак, октябрь 1993го года.

Ко мне в Ригу приехали две манекенщицы. Белка и Стрелка. То есть их приехало больше – десять, но Белку и Стрелку я запомнил навсегда.
У меня было концертное агентство. Вот я привез их вместе с начинающим, но уже вполне знаменитым модельером Юдашкиным на гастроли.

Это были времена, когда богатые мужья пристраивали своих жен директорами бутиков, а те кто посерьезнее – издателями глянцевых журналов.

Тогдашний вице-президент РФ, Александр Руцкой устроил свою супругу работать директором “дома Моды”. Вот она и приехала со всей компанией.

Какими бывают люди с непростым характером, дорвавшиеся до власти?

Не мне вам объяснять.

Эта женщина была именно такой.

Когда я приглашал Стрелку прогуляться по взморью, она кричала на девушку, обзывала вешалкой и велела идти спать.

Когда мы с Белкой ужинали, она, проходя мимо, вырывала у нее кусок рыбы прямо изо рта и запрещала ей «жрать», потому что «завтра показ».



И вдруг, у них там, в России случился очередной путч, танки стреляли по Белому дому. А дом этот защищали люди с фамилиями Руцкой и Хазбулатов. Эти события показывали по всем телеканалам.

Я спросил у посла: что же мне делать с гостями и, самое главное, с женой этого повстанца? Посол попросил подержать их в гостинице пока все не успокоится. На правах гостей.

И тут мы с Белкой и Стрелкой решили взять эту женщину в заложники.

Мы с удовольствием представляли, как заходим к ней с пистолетом, созываем журналистов, евроньюсы всякие и сиэнэны, и заявляем, что если там в Москве, ее муж не прекратит кровопролитие, то мы ее застрелим.

«Лучше отрежем палец» - предложила Стрелка.

А потом я зашел к этой женщине в номер, пока правда без пистолета. Просто позвать на ужин.

Темная комната освещалась бликами телевизора. Она плакала перед экраном. Горько и громко рыдала. А там показывали ее усатого мужа с автоматом на плече. Муж что-то зло кричал в камеру и призывал к чему-то активному.

Мне стало очень жаль ее. Ну какой тут пистолет? Напротив, я налил ей воды и приобнял.

Так я и не использовал свой шанс хоть немного изменить мир и стать не винтиком Истории, а хотя бы гномом, что вертит ее колесо.


*******

Но зато потом было три дня и три терпких, как выдержанное вино, вечера. И юрмальские закаты. И чай с чабрецом на верадне у моей тетушки. И еще я фотографировал как Белка помогала варить тетушке варенье. И еще как мы покупали Стрелке свитер с оленями. И записывал в блокнот все, что они мудро говорили мне о женщинах, то есть о себе. Потому что они были старше меня, эти Белка и Стрелка. Зато у меня был огромный мобильный телефон с ручкой и проводом, над которым они потешались. Но я ни черта не понимал в женщинах. Они звали меня в Москву и, потом, на Новый год, еще прислали тетушке открытку.

*******

А потом, мне сказали, что Белка умерла. Погибла в аварии. И что ее больше нет. И что ди-джей Грув написал про нее песню, в которой так и говорится: «Меня больше нет». Ну где парень звонит, спрашивает ЕЕ, а она грустно так отвечает, «меня больше нет». Первое время, когда я ставил эту песню в эфире по радио, мне было очень-очень горько. Потом ставил все реже и реже. Потом мы уписали все варенье того сезона, а потом и варенье последующих сезонов, и вообще, телефон у меня сейчас, самый плоский в мире. События ушли в подсознание.

*******

Но у этой истории относительно хороший конец. Умерла не Белка. Просто кто-то когда-то перепутал: тоже манекенщица, тоже прекрасная, тоже остроумная, и зовут так же Белкой.
А ее я встретил на прошлой неделе, она сидела за соседним столиком в “Кофемании”. Сначала подумал: вот как же бывают похожи люди. А потом подумал: нет уж слишком похожи, может быть сестра? А потом она подошла и спросила: Ты случайно не из Риги?