Широко закрытыми глазами...

то самое запрещённое видео…

что за порода?…

А.С. Пушкина убрали, как неудобного свидетеля глобального потепления…

доказательства:

В тот год осеняя погода
Стояла долго на дворе.
Зимы ждала, ждала природа,
Снег выпал только в январе…

А.С. Пушкин ©

весна пришла… весело так… будет…

…мощная штуковина…

из сегодняшней хроники новостей: Асламбек Дудаев снова грызёт кабели.

Газета.Ру сообщает подробности сегодняшней атаки:
http://gazeta.ru/business/2011/04/04/3574645.shtml
Похоже, отныне и далее все содержательные вопросы придется задавать все же Супу.

купил совершенно замечательную книгу… учебник по игре в бридж… изучаю торговлю… офигительная криптохреновина… да ещё и инвариантная… но я смогу… ведь я упрямый… я такой… ну дальше вы знаете)))

…продолжается… как хорошо, что не на нас…))
значит настоящих буйных мало… вот и нету вожаков… ©

Есть тут у нас рядом с работой магазинчик. Держат его азербайджанцы, соответственно, продавцы тоже все азербайджанцы. А рядом у нас Апражка (Апраксин двор, сукарынок) и ремонтируют здание, соответственно, еще есть
грузины, абхазцы и армяне. И все они ходят затовариваться едой в этот магазин. А я постоянно становлюсь свидетелем того, как все эти браться ругаются между собой и продавцами, когда, например, в очереди стоят друг за другом армянин-строитель (очень плохо говорит по русски), абхазец-асфальтоукладчик (еще хуже говорит по русски) и грузин-торговец (великолепно говорит по русски с ацким акцентом). А обслуживает их азербайджанец-продавец (русский на среднем уровне).

Происходит это примерно так: Армянин-строитель долго смотрит на айзербайжанца-продавца и говорит:
- Слюш, эти, ватэта, вотки, хароший?
Продавец искренне не понимает, я кстати, сзади стою, тоже не очень догоняю. Продавец удивляется:
- Шито?
- Ватета хароший?
- Шито?
- Э-э-э, ты чо? Ватета хароший?
- Шито ватета? Э-э-э? Гавари, а?
- Вотки хароший? Ты дурак, да?
- Э-э-э, зачем дурак, ты хуй!
Армянин-строитель морщится, что-то вспоминая и поворачивается к абхазцу-асфальтоукладчику и шёпотом спрашивает:
- Хуй? Бла-бла-бла хуй?
Афальтоукладчик с проясненным лицом, улыбаясь:
- Бла-бла-бла, сама хуй, бла-бла-бла, песда! (пауза, потом радостно)
- Мудак!
Строитель одухотворенно поворачивается к продавцу и выпаливает:
- Сам хуйпесда. Ти мудак!
Продацец искрометно парирует:
- Э-э-э, шито?
Стоящий передо мной грузин-торговец не выдерживает и, жестикулируя, разруливает ситуацию:
- Слюшай, заибали, а? Мне тут утром стоять, да? Ти будешь хуй, ти песда, ти мудак. Этому дай вотка харощий, а ти нахуй, патом вазмещ, адин хуй, как палавой орган нипанимаешь па руски. Мине винбилидан.
Продавец вопросительно:
- Шито?
Грузин в сердцах разворачивается и уходит. Из дверей орет:
- Билять нируская!
Я тоже достаивать не стал. Уходя слышал:
- Вотки хароший?
- Шито?
- Сюка!

© http://goblin-gaga.livejournal.com/888475.html

Царица объявила конкурс, кто за ночь с ней сможет кинуть 20 палок, тому она отдаст полцарства, а кто не сможет тому голову с плеч!
Съехались мужики со всего света и давай напрягаться, но ни у кого больше 18 не получается: много послетало голов.
Но тут объявился неграмотный Ваня-печник из Сибири и принялся за дело, а считать-то не умеет, поэтому как кончит - палочку на стене рисует….. Дошел счет до 18: королева понимает "сможет ведь, гад", а полцарства жалко. И начала она технично ногой, пока Ваня делом занят, стирать по палочке. Мужик рисует - она стирает, мужик рисует - она стирает….
Тут Ваня заметил это дело:
- Так не пойдет!
Вскочил, стер все палочки со стены, и закричал:
- ЗАНОВО!!!

Автомехаников шестеро - один будет вколачивать лампочку молотком, а пятеро бегать за запчастями.
Адвокатов: смотря, сколько вам по карману.
Баскетболистов из университетской команды достаточно одного, но при условии, что ему поставят зачет.
Бизнесменов десяток: один станет менять лампочку, а девять разведут дебаты на тему "Почему перегоревшая лампочка абсолютно не пользуется рыночным спросом".
Британских лордов ни одного: по их мнению, они сами светочи.
В НПО "Электронмаш" трое: руководитель работы, ответственный исполняющий и электрик.
Гитаристов десять: один станет менять лампочку, а девять других будут говорить, что старая горела лучше.
Движение "Гринпис" двое: электрик и стеклодув заменят спираль в сгоревшей лампочке.
Дома у Б. Н. Ельцина пятеро: он сам, его жена, режиссер Эльдар Рязанов, кинооператор, журналист.
Конгрессменов США восемь, но прежде все они отправятся в трехнедельное турне по европейским столицам, чтобы ознакомиться с мировым общественным мнением по поводу замены перегоревших лампочек.
Кубинцев четверо: один будет вертеть ее в руках, а трое консультироваться у иностранных военных советников, как это делается.
Мафиози трое: первый сунет лампочку в карман, второй отправит первого на тот свет, присвоит лампочку и пришьет третьего как нежелательного свидетеля.
Милиционеров десять: один стоит на столе и держится за лампочку, четверо крутят стол, четверо ходят в обратную сторону, чтобы у первого не закружилась голова, а еще один стоит на шухере, чтобы ток не прибежал и не убил.
Настоящих мужчин ни одного: настоящий мужчина темноты не боится!
Программистов ни одного: это аппаратная проблема.
Психиатров один, но при этом лампочка должна очень хотеть, чтобы ее заменили.
Радио "Балтика" двое: ведущий и пришедший помочь радиослушатель.
Русских трое: один - ввертывать, остальные - перенимать опыт.
Священников один: он возденет очи горе и будет молиться, чтобы лампочка загорелась.
Сексологов двое: один будет ввинчивать, другой говорить, что он не туда ввинчивает.
Созерцателей из буддистской секты "дзен" двое: один будет ввинчивать лампочку, другой - созерцать.
Сотрудников фирмы Аррlе один: он держится за лампочку, а весь мир вращается вокруг него.
Сотрудников фирмы Воrlаnd один: агент по недвижимости купит новое помещение.
Сотрудников фирмы IВМ ни одного: они объявят темноту очередным стандартом.
Сотрудников фирмы Intеl ни одного: все будут конструировать новую лампочку.
Сотрудников фирмы Siеmеns двое: главный конструктор лампочек - его уволят, и новый главный конструктор.
Южнокорейцев трое: один, чтобы позвать горничную, а двое приседать и кланяться за то, что ее побеспокоили.
Японских промышленников шестеро: один будет ввертывать новую лампочку, остальные - строить планы, как всучить старую американцам.
©

Одна супружеская пара после совместного проживания длительностью лет пятнадцать, когда обоим стало слегка за сорок, неожиданно почувствовала, что романтика сексуальных утех уже не та, и ржавчина обыденности протравливает волнительные моменты интима. На семейном совете было принято решение разнообразить и освежить данную сторону жизни.

Походы налево и свингерские штучки были интеллигентно отметены, и предпочтение было отдано ролевым играм. После бурного обсуждения остановились на Супермене. Жена сшила для исполнителя главной роли шикарный Суперменский плащ из перекрашенной в соответствующий цвет старой занавески, с обязательным для данного героя логотипом. Нехитрый сюжет должен был быть таким: жена, в роли жертвы абстрактных злодеев, томится в ожидании своей участи, привязанная к стулу. Привязанная абсолютно голой. Тут на сцену врывается Супермен в своем супер-плаще, под которым, собственно, тоже ничего нет, кроме самого главного суперменского оружия. Супермен спасает заложницу, и они, не отходя от кассы, предаются любовным утехам, наполненным теперь уже абсолютно новым содержанием.

Поначалу все шло в соответствии с утвержденным сценарием. Жена разделась, и муж добротно примотал ее к креслу крепким бельевым шнуром, рассчитывая, вероятно, что развязывание крепких узлов заставит его распалиться еще больше. Оставив пленницу в комнате, он отправился в коридор для начала финального и триумфального появления. Обнажившись и приодевшись в свой плащ, он почувствовал в себе нарастание суперменской удали. И тут его осенила мысль, что гораздо стильнее для Супермена будет не ввалиться в комнату на своих двоих, а влететь. Для этой цели он решил привязать к комнатному дверному косяку веревку.

Подходящей толщины веревка валялась где-то в недрах антресолей, куда наш Супермен и полез, составив пирамиду из стула и кухонной табуретки. И тут, в самый ответственный момент, когда его пальцы уже нащупали вожделенное вервие, хлипкая конструкция под его ногами развалилась, и он с высоты двух метров гукнулся на испанский кафель всем своим суперменским центнером, а также и головой. И отключился в позе курицы, раздавленной асфальтоукладочным катком.

Жена, услышав из коридора гулкий звук с последующей тишиной, лишенная возможности в этот коридор выглянуть и почувствовавшая, что пауза затягивается в нарушение сценария, начала потихоньку звать мужа. Минут через пятнадцать она решилась повысить децибелы, а через сорок уже орала благим матом, полностью войдя в роль: "Спасите!!! Помогите!!!"

Через какое-то время крики были услышаны бдительными соседями. Безуспешно попытавшись взломать надежную железную дверь в квартиру, они вызвали пожарных. Расчет прибыл быстро и самый активный пожарник, первым забравшийся в квартиру через окно, был вознагражден незабываемым зрелищем вопящей голой тетки, привязанной посреди комнаты к креслу, и бессознательного тела в суперменском плаще, сжимающего в руках моток веревки.

После этого они в ролевые игры не играли и предпочитали больше миссионерскую позу.

©

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.

Как журавлиный клин в чужие рубежи –
На головах царей божественная пена –
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?

И море, и Гомер – все движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море черное, витийствуя, шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью.
1915 ©

Бессонница – Наряду с произведениями таких авторов, как Сапфо и Ду Фу, Петрарка и Шекспир, Гейне и Малларме, комментируемый текст включают в антологии литературы о бессоннице (см.: Acquainted with the Night: Insomnia Poems. N. Y., 1999; Schlaflos: Das Buch der hellen Naechte. Lengwil, 2002), однако составить по нему представление о русской традиции в освоении этой темы затруднительно. В нем отсутствуют, например, обязательные для большинства русских «стихов, сочиненных во время бессонницы» мотивы тревоги: «Что тревожишь ты меня?» (Пушкин), «Меня тревожит непощадно» (Языков), «Вежды сомкну лишь – и сердце встревожено» (Бенедиктов), «И вовсе я не мог сомкнуть / Встревоженные очи» (Огарев), «Опять в моей душе тревоги и мечты» (Апухтин), «Пред ними сердце вновь в тревоге и в огне» (Фет), «И тревожной бессонницы прочь / Не прогонишь в прозрачную ночь» (Блок) и/или томления: «Часы томительного бденья» (Пушкин), «Томительная ночи повесть!» (Тютчев), «Как утомительны и сонны / Часы бессонницы моей!» (Языков), «В час томительного бденья» и «Отчего в часы томленья» (Ап. Григорьев), «И только ты в тиши томишься одиноко» и «Тайна, вечная, грозная тайна томит / Утомленный работою ум» (Надсон), «А сердце грешное томит меня своим / Неправосудьем нестерпимым» (Фет), «Томя и нежа ожиданьем» (Анненский). Текст Мандельштама ближе к сочинениям, описывающим погружение в сон – под влиянием морской качки, шума прибоя, утомления от чтения или подсчета воображаемых одинаковых объектов; только у Мандельштама используется не одно, а все названные снотворные средства.

Бессонница. Гомер – Свобода от внешнего зрения, обретаемая благодаря сну или слепоте, есть условие сверхвидения: «Я сладко усыплен моим воображеньем, / И пробуждается поэзия во мне» (Пушкин), «O, окружи себя мраком, поэт, окружися молчаньем, / Будь одинок и слеп, как Гомер, и глух, как Бетховен, / Слух же душевный сильней напрягай и душевное зренье» (А. К. Толстой).

Бессонница. Гомер. Тугие паруса – Номинативный строй зачина (ср. в других ноктюрнах: «Шепот, робкое дыханье…», «Ночь, улица, фонарь, аптека…»; см.: Nilsson N. A. Osip Mandel’štam. Stockholm, 1974. P. 36) придает ему видимость законченной конструкции, что повышает его пригодность как материала для цитирования – благоговейного: «И нет иных примет, дарованных от века, / лишь стоит повторить, припомнить голоса: / Ночь, улица, фонарь, аптека… / Бессонница. Гомер. Тугие паруса» (Ковалев) или травестийного: «Бессонница. Гарем. Тугие телеса» (Гандельсман).

Бессонница. Гомер. Тугие паруса … список кораблей – Гомер служит не только образцом благодатной свободы от внешнего зрения, но и средством погружения в транс: занимающее около трети объема 2-й песни «Илиады» повествование об ахейских военачальниках, приведших свои корабли под Трою, имеет репутацию утомительного лектюра: «Этот свод легенд о дружинниках Агамемнона, иногда просто их перечень, кажется нам теперь довольно скучным» (Анненский, «Что такое поэзия?»; см.: Nilsson. Op. cit., 37–38). В переводе Гнедича 2-я песнь «Илиады» озаглавлена «Сон. Беотия, или Перечень кораблей» – в ней Зевс велит богу сна: «Мчися, обманчивый Сон, к кораблям быстролетным ахеян».

прочел до середины – Впоследствии здесь расслышат голос Данте: «„Бессонница, Гомер, тугие паруса…“ / Он список кораблей прожил до середины» (Строчков) и «Земную жизнь, как список кораблей, / я прочитал едва до середины» (Кудинов).

Бессонница … журавлиный – Ср. впоследствии: «Когда бессонница, птицы – испытанная компания», «было птиц до потери счета» (Сошкин).

кораблей … как журавлиный – В «Илиаде» воины уподоблены птицам, в том числе летящим журавлям (см.: Terras V. Classical Motives in the Poetry of Osip Mandel’štam // Slavic and East European Journal. 1965. Vol. 10, no. 3. P. 258). Параллелизм кораблей и птиц, в развернутом виде отсутствующий в «Илиаде», не редкость в русской поэзии: «Но вот в тумане там, как стая лебедей, / Белеют корабли, несомые волнами» (Батюшков), «Там корабли ахейцев смелых, / Как строи лебедей веселых, / Летят на гибель, как на пир» (Глинка), «Кораблей крылатых стадо» (Шевырев), «Чу, пушки грянули! крылатых кораблей / Покрылась облаком станица боевая, / Корабль вбежал в Неву – и вот среди зыбей, / Качаясь, плавает, как лебедь молодая» и «Плывет корабль, как лебедь громовержец…» (Пушкин), «Корабль прострет крылатый ход» (Кюхельбекер), «Когда станица кораблей, / Шумя обширными крылами, / Ряды бушующих валов / Высокой грудью раздвигает / И в край родимый прилетает» (Языков), «Лети ж, корабль крылатый мой» (А. К. Толстой), «Как на распущенных крылах, / Летел корабль» (А. Майков), «Крылатые белеют корабли» (Мережковский), «Мелькал корабль, с зарею уплывавший как лебедь белый, крылья распластавший» (Белый), «О пристани / Крылатых кораблей» (Волошин). И наоборот, полет может представать плаваньем: «Веселый жаворонок вьется / И тонет в зыбях голубых, / По ветру песни рассыпая! / Когда парит орел над высью скал крутых, / Широкие ветрила расстилая, / И через степь, чрез бездны вод / Станица журавлей на родину плывет» (Веневитинов; в оригинале, у Гете, мотив плаванья отсутствует). Если воинство подобно птицам, то верно и обратное: «А выше – строем / Иль острым клином, / Подобно войску, / Через все небо / Перелетает / Полк журавлей» (А. Майков). Милитаризация воздуха повысит спрос на эту метафорику: «Над ними, в облаках, смотри, вблизи, вдали, / Стальные реют журавли, – / То наши чудо-самолеты!» (Бедный), «И, построенные к бою, / Пролетают над тобою / В синем небе журавли. / Ты скомандовал: – Летите! – / И уже они вдали» (Барто), «Кто взовьётся и собьёт / Этот чёрный самолёт? И взлетели над полями / Журавли за журавлями, / И в атаку понеслись: / „Ну, проклятый, берегись!“» (Чуковский). В песне 1970-х павшие воины перевоплощаются в летящих журавлей, и «в том строю есть промежуток малый – / Быть может, это место для меня!» (Гамзатов, пер. Гребнева) – мотив, который в центонную эпоху соединится с кораблями Мандельштама: «в списке кораблей / есть место для меня» (Стариковский).

Бессонница … кораблей … как журавлиный – Подобие в рисунке движения и форме корпуса, а также сходство (фонетическое и морфологическое) самих слов «корабли» и «журавли» сделало их членами квазифольклорного параллелизма – от «У нее корабли в море, у него – журавли в небе» (Бестужев-Марлинский, «Роман и Ольга») до «Журавль по небу летит, корабль по морю идет» (Ким), а также рифменной парой, начиная самое позднее с Блока: «И на вьюжном море тонут / Корабли. / И над южным морем стонут / Журавли». У Мандельштама этот параллелизм, усиленный фигурой сравнения, мотивирует смешение двух снотворных практик – чтения скучного текста и подсчета животных одного вида. Ср. впоследствии: «Корабль, журавль, сон» (Львовский).
поезд журавлиный – Возможно, перевод выражения «Kranichzug» («Zug der Kraniche»), встречающегося, например, у Шиллера («Was ist’s mit diesem Kranichzug?») и в сцене с Еленой Прекрасной в «Фаусте» («…gleich der Kraniche / Laut-heiser klingendem Zug»; ср.: Nilsson. Op. cit., 39).

журавлиный … в чужие рубежи – Ср.: «В степи кричали журавли, / И сила думы уносила / За рубежи родной земли» (Фет). У русских и советских авторов образ улетающих журавлей нередко сопутствует размышлениям об отчизне и чужбине: «Их гостем посетит минутным / Журавль, пустынник кочевой. / О, где тогда, осиротелый, / Где буду я! К каким странам, / В какие чуждые пределы / Мчать будет гордо парус смелый / Мой челн по скачущим волнам!» (Давыдов), «Я кричу кораблям, / Я кричу журавлям. / – Нет, спасибо! – я громко кричу. – / Вы плывите себе! / И летите себе! / Только я никуда не хочу Я отсюда / Совсем / Никуда / Не хочу! / Я останусь в Советской Стране!» (Хармс), «Летят перелетные птицы / В осенней дали голубой, / Летят они в жаркие страны, / А я остаюся с тобой. / А я остаюся с тобою, / Родная навеки страна! / Не нужен мне берег турецкий, / И Африка мне не нужна» (Исаковский). Крик журавлей – атрибут России: «Чу! тянут в небе журавли, / И крик их, словно перекличка / Хранящих сон родной земли / Господних часовых» (Некрасов), «О родине – крик журавлей» (Т. Бек); заслышав его на чужбине, вспоминают о родине: «Вот уж близко летят и все громче рыдая, / Словно скорбную весть мне они принесли… / Из какого же вы неприветного края / Прилетели сюда на ночлег, журавли?.. / Я ту знаю страну, где уж солнце без силы, / Где уж савана ждет, холодея, земля / И где в голых лесах воет ветер унылый, – / То родимый мой край, то отчизна моя» (А. Жемчужников). Поскольку движение журавлей «в чужие рубежи» есть движение на юг, а ахейские корабли направляются в другую сторону и все же уподоблены журавлям, комментируемый текст приобретает сходство с популярным в эпоху модерна разыгрыванием античного сюжета в среднерусских декорациях.
На головах царей божественная пена – «Фраза вызывает продуктивные античные ассоциации – цари родового общества, их надменность, распри, рождение Афродиты из пены, языческое многобожие, близость богов к людям» (Полякова С. Осип Мандельштам. Ann Arbor, 1992. C. 28). Cр. также: «Мы – всплески рдяной пены / Над бледностью морей. / Покинь земные плены, / Воссядь среди царей!» (Вяч. Иванов; см.: Лекманов О. Заметки к теме «Мандельштам и Вячеслав Иванов» // «Свое» и «чужое» слово в художественном тексте. Тверь, 1999. С. 199).

Куда плывете вы? – Ср.: «Громада двинулась и рассекает волны. / Плывет. Куда ж нам плыть?», здесь же флот уподоблен птицам: «И стая тонет кораблей», а творческое состояние – сну (Пушкин); «Все зыбь – как на море. Я, точно наяву, / Куда-то вдаль на корабле плыву Куда плыву?» (Огарев).

журавлиный клин … Куда плывете вы? – Ср.: «Куда несетесь вы, крылатые станицы?» (А. Одоевский).
Куда плывете вы? Когда бы не Елена – Сходство с лермонтовским «Во прахе и крови скользят его колена» (ср. перекличку окончаний стихов и полустиший: «…вы – Елена» / «…крови – колена») проступит в центоне: «Куда плывете вы, когда бы не Елена? / Куда ни загляни – везде ее подол, / Во прахе и крови скользят ее колена» (Еременко).

длинный … Как журавлиный клин … Елена – У Данте тени осужденных за распутство, в том числе Елены, Ахилла и Париса, движутся «как журавли длинной вереницей» («come i gru lunga riga»; ср.: Nilsson. Op. cit., 39). Лозинский, переводя это место, вспомнит Мандельштама: «Как журавлиный клин летит на юг».

Когда бы не Елена, Что Троя вам одна, ахейские мужи? – Ср.: «Нет, осуждать невозможно, что Трои сыны и ахейцы / Брань за такую жену и беды столь долгие терпят» («Илиада», пер. Гнедича; см.: Terras. Op. cit., 258).
Гомер … журавлиный … море – Ср.: «Грустят валы ямбических морей, / И журавлей кочующие стаи, / И пальма, о которой Одиссей / Рассказывал смущенной Навзикае» (Гумилев).

пена … Елена … море – Ср.: «И вот рождается Елена Белее, чем морская пена» (Мережковский).

кораблей … пена … Елена … море – Ср.: «Ты бледна и прекрасна, как пена Ты и смерть, ты и жизнь кораблей. / О Елена, Елена, Елена, / Ты красивая пена морей» (Бальмонт; см.: Markov V. Kommentar zu den Dichtungen von K. D. Bal’mont. Koeln, 1988. S. 195).

И море, и Гомер – Русские авторы вослед Байрону («By the deep sea, and music in its roar»; пер. Батюшкова: «И есть гармония в сем говоре валов») объявляют искусство соприродным морской стихии: «Мне в чудные гармоний переливы / Слагался рев катящихся зыбей» (А. Майков), «Певучесть есть в морских волнах, / Гармония в стихийных спорах» (Тютчев); отсюда уподобления стихов волнам с имитацией ритма прибоя – от «Что в море купаться, то Данта читать: / Стихи его тверды и полны, / Как моря упругие волны!» (Шевырев) до «Я родился и вырос в балтийских болотах, подле / серых цинковых волн, всегда набегавших по две, / и отсюда – все рифмы» (Бродский). У Мандельштама эта декларация сведена к уравнению, доказательную силу которого обеспечивает звуковое сходство его членов: «море» и «Гомер». Эта «почти анаграмма» (Nilsson. Op. cit., 41), навеянная, возможно, фразой Пушкина «Каково море Жуковского – и каков его Гомер» (см.: Ронен О. Поэтика Осипа Мандельштама. СПб., 2002. C. 25), будет развернута в гексаметрический палиндром «Море могуче – в тон ему шумен отвечу Гомером» (Авалиани). Каламбурным способом доказательства тезиса о соприродности поэзии морю воспользуется Пастернак и тоже на пушкинском материале: «„К морю“ было: море + любовь к нему Пушкина поэт + море, две стихии, о которых так незабвенно – Борис Пастернак: „Стихия свободной стихии / С свободной стихией стиха“…» (Цветаева, «Мой Пушкин»; ср.: «Прощай, свободная стихия!» и «…стихи свободно потекут»). Ассоциация «Пушкин – море – поэзия» (отразившаяся и в призыве «бросить» его «с Парохода современности») восходит самое позднее к Мережковскому, утверждавшему, что поэт и герой «рождаются из одной стихии. Символ этой стихии в природе для Пушкина – море. Море подобно душе поэта и героя» («Пушкин»); здесь же и вскоре у Розанова («О Пушкинской Академии») Пушкин сближен с Гомером.

Как журавлиный клин … все движется – Ср. впоследствии: «как журавлиный клин, когда он берет / курс на юг. Как все движущееся вперед» (Бродский).

все движется любовью – Идея, восходящая, в частности, к Данте (см.: Nilsson. Op. cit., 42); в сходном словесном оформлении ср.: «Только любовью держится и движется жизнь» (Тургенев, «Воробей»).

И море … любовью – Скрытая перекличка «и море – amore» (ср.: Lachmann R. Gedaechtnis und Literatur. Frankfurt am Main, 1990. S. 400)?

божественная пена … И море, и Гомер … любовью… слушать – Ср.: «Какое очарование в этом подслушивании рождающейся из пены морской Анадиомены, ибо она есть символ Гомеровой поэзии» (Жуковский о своей работе над переводом «Одиссеи»). Ср. также «Море» Вяземского, где морская стихия предстает колыбелью «очаровательницы мира» и вечным источником поэзии.

Гомер молчит – Так вожатый Вергилий оставляет Данте.

прочел до середины … Гомер молчит – Ср.: «За Библией, зевая, сплю» (Державин), «А над Вергилием зевал» (Пушкин), «Зорю бьют… из рук моих / Ветхий Данте выпадает, / На устах начатый стих / Недочитанный затих» (Пушкин).

список кораблей прочел до середины … море черное – «Черный понт» упомянут в «Илиаде» (пер. Гнедича; см.: Taranovsky K. Essays on Mandel’štam. Cambridge MA; London, 1976. P. 147) примерно в середине «списка кораблей» (см.: Лифшиц Г. Многозначное слово в поэтической речи. М., 2002. С. 169).

молчит, И море черное … шумит– Ср.: «Все молчит / Лишь море Черное шумит» (Пушкин; см.: Taranovsky. Op. cit., 147; ср.: Lachmann. Op. cit., 401) и «А море Черное шумит не умолкая» (Лермонтов; см.: Taranovsky. Op. cit., 147).

море … витийствуя – Представление о «говоре моря» как гимне творцу мироздания (murmur maris, частый в латинской поэзии оборот; в качестве образцового предложен Цицероном) было усвоено новой европейской литературой: Шатобриан, Ламартин, Байрон, Гюго, Батюшков, Вяземский, Баратынский, Пушкин и др. (см.: [Мазур Н. Подтекст versus топос] // Новое литературное обозрение. 2004. № 66. С. 128–129).

витийствуя, шумит– Ср.: «О чем шумите вы, народные витии?» (Пушкин).

И с тяжким грохотом – Ср.: «И с тяжким грохотом упал» (Пушкин).

Бессонница … пена … море … шумит … грохотом – Cр.: «Мне слышался грохот пучины морской, / И в тихую область видений и снов / Врывалася пена ревущих валов» (Тютчев).

море … любовью … изголовью – Ср. впоследствии: «И за тенью моей он последует – как? с любовью? / Нет! скорей повлечет его склонность воды к движенью. / Но вернется к тебе, как великий прибой к изголовью, / как вожатого Дант, уступая уничтоженью» (Бродский).

Бессонница … любовью … изголовью – Ср.: «Святые радости подругами слетели – / Их рой сном утренним кругом тебя играл; / И ангел прелести, твоя родня, с любовью / Незримо к твоему приникнул изголовью» (Жуковский), «Хранитель Гений мой – любовью / В утеху дан разлуке он: / Засну ль? приникнет к изголовью / И усладит печальный сон» (Батюшков), «Заснут, – с молитвою, с любовью / Мой призрак в их счастливом сне / Слетит к родному изголовью» (Кюхельбекер), «Я плачу, как дитя, приникнув к изголовью, / Мечусь по ложу сна, терзаемый любовью» (Давыдов), «И перед утром сон желанный / Глаза усталые смежил К ее склонился изголовью; / И взор его с такой любовью, / Так грустно на нее смотрел» (Лермонтов), «Потом эти звуки, с участьем, с любовью, / Красавица шепчет, склонясь к изголовью… / Уснула…» (Бенедиктов), «Я жду, чтобы настал скорее час ночной. / Пробил ли он? Приникнув к изголовью / Измученной, больною головой, / Мечтаю о былом с восторгом и любовью» (Ростопчина), «Какие-то носятся звуки / И льнут к моему изголовью. / Полны они томной разлуки, / Дрожат небывалой любовью» (Фет), «В постели я плакал, припав к изголовью; / И было прощением сердце полно, / Но все ж не людей, – бесконечной любовью / Я Бога любил и себя, как одно» (Мережковский).

Бессонница … море … любовью … изголовью – Ср.: «Вот засыпает царевич в тревоге и горе, / Сон его сладко баюкает темное море… / Снится царевичу: тихо к его изголовью / Ангел склонился и шепчет с любовью» (Апухтин).

1915 – Параллелизм троянской и первой мировой войны (см.: Dutli R. Meine Zeit, mein Tier: Osip Mandelstam. Zuerich, 2003. S. 128) вносит уточнение в понимание любви как источника всеобщего движения: этот источник – вечный.

- папа, а там дяденьки пьют пиво с раками?
- нет, сынок, это у них лица такие…

Идет сексологический опрос американских спортсменов.
Журналистка берет интервью у члена WNBA –
женщины-баскетболистки, ростом под два метра.
- Вы сексом занимаетесь?
- Да.
- С кем?
- С мужчинами.
- Хорошо, а какая Ваша любимая поза?
- Стоя.
- И где вы находите таких высоких партнеров?
- Ни где - я им табурет под ноги подставляю.
- А Вы предохраняетесь?
- Да.
- А каким образом?
- Смотрю мужику в глаза, когда закатываются – выбиваю табурет из-под ног.

****
Звонок на радио:
-Добрый день….поставьте пожалуйста песню про Стошу Говнозада
-Извините, но у нас такой нет…
-Да была ж!
-Ну…напойте хотя бы…
- Стоша Говнозад…тихо напальцах…лети моя душа…не оставайся..

не бойтесь, это не из под девушки… )


мне такой вариант более по душе…

Народная смекалка и опыт поколений могут перещеголять любые научные изыскания. Но порой заводят в такие дебри, что нам, современным людям, трудно поверить фантазии и смелости наших предков.

Первое научно подтверждённое изображение презерватива относят примерно к X веку до н.э. Спустя тысячелетия человечество вернулось к этому же способу предотвращения беременности как к самому простому и быстрому, однако путь проб и ошибок был долог и порой ох как тернист. Вот самые забавные факты из истории контрацепции.

Намазать… куда?!

Как утверждает один небезызвестный рекламный ролик, первые тампоны придумали женщины в древнем Египте, и сейчас этим средством гигиены пользуются по всему миру. Что ж, с контрацепцией у египтянок получилось не так удачно: в качестве спермицидного геля (то есть мази, которая наносилась на половые органы до акта и должна была убить сперматозоиды) они использовали… испражнения крокодилов.

В Греции дамам пришлось чуть полегче: их средства были менее экстравагантны, хотя и вряд ли более эффективны. Так, один из античных врачевателей Соран Эфесский оставил подробные описания противозачаточных свойств гранатов и имбиря, причём принимать их нужно было не в пищу, а в качестве вагинальных свечей.

Врач-то, кстати, был именитый: его вклад в развитие акушерства и гинекологии до сих пор считают неоценимым. Но, видимо (и на наше счастье), не все открытия великого медика были достойны войти в историю.

Подскок с переворотом

Тот же Соран не ограничивал область своих исследований пищевыми продуктами. Другим способом предупреждения беременности были особые упражнения, выполнять которые надо было сразу после полового акта или при задержке менструации.

Таким образом, врач практически изобрёл посткоитальную контрацепцию, правда, до хотя бы минимальной эффективности греку было далеко. Судите сами: Соран советовал женщинам сразу после полового акта сесть на корточки и хорошенько… чихнуть. Резкое напряжение брюшных мышц, по теории врачевателя, должно было вытолкать из тела все нежелательные жидкости.

Если же этой мерой предосторожности дама пренебрегла и через месяц поняла, что забеременела, Соран рекомендовал просто подпрыгнуть, причём именно 7 раз.

Враг не пройдёт

Когда женщины научились пользоваться тампонами, какая-то умная голова решила применить аналогичное средство для контрацепции. Результат — дамы по всему миру вставляли в шейку матки предметы самых разных форм и назначений. Причём добивались нужного эффекта и действительно избегали зачатия, хотя зачастую подобные эксперименты заканчивались травматизацией и инфицированием внутренних органов и, в конечном счёте, бесплодием.

Так, африканки использовали в качестве «маточных блокаторов» порубленную траву или куски ткани, японские гейши регулярно закупали для этих целей бамбуковую бумагу, а жительницы Средиземноморья предпочитали морские губки. Для дополнительной защиты губки пропитывали лимонным соком, уксусом или другой кислотосодержащей жидкостью, действительно способной убивать сперматозоиды.

Однако как бы ни были эффективны такие приспособления с химической точки зрения, удалять их из матки было крайне проблематично — отсюда и многочисленные инфекции.

Долгий путь на прилавки

Первым медицинским описанием презерватива стал труд Гибриэля Фаллопиуса (его имя носят органы женской репродуктивной системы, им иже впервые и обнаруженные). Фаллопиус писал о хлопковом «чехле» для мужского полового органа, применяемом в качестве средства предохранения, но от сифилиса, а не от беременности. То есть первые известные медицине презервативы стояли на страже здоровья мужчин, а не женщин.

Другие письменные источники, принадлежащие примерно к тому же периоду (середина XVI века), свидетельствуют о том, что эти «чехлы» также изготавливали из кишок, желчных пузырей и кожи животных. Эти материалы отлично растягивались и были намного более гладкими, чем ткань.

Впрочем, обходилось такое средство очень дорого и найти его можно было далеко не у каждого аптекаря, поэтому презервативы вошли в обиход только несколько веков спустя. Даже после изобретения Чарльзом Гудйером процесса вулканизации резины и начала массового производства презервативов в конце 1860-х, правительства многих стран запретили любую рекламу подобных товаров.

В результате, купить презервативы было чрезвычайно сложно, и тем, кто всё-таки выбрал их в качестве средства контрацепции, приходилось использовать одно изделие по несколько раз.

Что нас ждёт в будущем

Вот какие средства мир, предположительно, увидит в ближайшие десятилетия:

Пилюли «для карьеристок». Эти таблетки смогут отключить вызревание яйцеклеток в яичниках на определённое время. Таким образом, женщина сама установит срок и своей беременности, и наступления менопаузы.

Гормоны для мужчин. Особый препарат, ныне находящийся на стадии разработки, предназначен для остановки образования спермы. На рынках он появится ещё очень нескоро.

Обратимая вазэктомия. Сейчас вазэктомия является необратимой операцией по стерилизации мужчин и рекомендуется тем, кто точно не намерен обзавестись потомством. Технология, которая позволит сделать вазэктомию обратимой, находится на третей стадии клинических испытаний в Индии.